О сущности жизни говорили великие люди, и говорили в литературе Гёте, Гомер, Данте, Шекспир и Пушкин, и лично говорил о жизни сущности.
О жизненной сущности не говорили только полоумные или дурни, как и они сущность жизненную не понимают и не видят, и знать даже не хотят.
И обратимся к данной сущности игры. В игре любой, особенно в политической, есть направление дуновения, и это направление в игре задаётся не пешками, из области которых явился Гозман, и не фашистский преступник, с которым Гозман практически целовался, а направление политического сквозняка устанавливается вершителями политической игры.
Вот и вышло так, что Гозмана перестали звать на российское ТВ, но, снова предложили поучаствовать в игре. Нормальный и свободный человек мог и отказаться, ведь хватит унижаться или из себя строить дурака, ан нет, игра зовёт паяца, не могут в политическом театре позволить простаивать политической единице. И, Гозману говорят идти на российское ТВ и делом заниматься.
И тут... вот заметьте, что пешки политической игры будут из кожи лезть, чтобы ветерок победы одного лагеря сменить на ураган своей победы. Поэтому, происходит подмена понятий, поэтому, происходит устранение причинно-следственных связей, поэтому, происходит общественное падение фигуры своею харею в своё и стороннее дерьмо. И, тут же, чтобы бесстыжую свою душонку успокоить, после отыгранного акта фигурой делается чистосердечное признание в собственной невоспитанности и других пороках, чтобы простили дурака, ведь это была всего лишь игра на публику.
Среди подобных политических фигур не раздаётся почестей и медалей, не выдаётся денежных государственных премий и материальных наград, и остаётся этим политическим фигурам давиться одобрением среди себе подобных, как например созданием одобрительных постов на серверах в просторе интернета. Публика не будет унижаться аплодисментами для низкосортной театральной фигуры, чтобы одобрить игру низшего чина, но, публика может одобрительно посмеяться:
«Смотрите! Во, малый не дурак... да, и дурак не малый!»
Смешно паяцы! Как вы ломаетесь и пыжитесь во имя театрализованного акта. – сказал бы Данте.
Но паяцам не смешно, это их работа и игра, быть по уши в игре во славу «справедливости» и торжества. Ведь паяц, как низший чин любых театральных подмостков обязан испражняться на голову себе и соседствующих паяцев, как и паяц, обязан принимать на свою голову испражнения театральных оппонентов свыше. Такова судьбоносная игра паяца.
no subject
«Жизнь – игра!»
О сущности жизни говорили великие люди, и говорили в литературе Гёте, Гомер, Данте, Шекспир и Пушкин, и лично говорил о жизни сущности.
О жизненной сущности не говорили только полоумные или дурни, как и они сущность жизненную не понимают и не видят, и знать даже не хотят.
И обратимся к данной сущности игры. В игре любой, особенно в политической, есть направление дуновения, и это направление в игре задаётся не пешками, из области которых явился Гозман, и не фашистский преступник, с которым Гозман практически целовался, а направление политического сквозняка устанавливается вершителями политической игры.
Вот и вышло так, что Гозмана перестали звать на российское ТВ, но, снова предложили поучаствовать в игре. Нормальный и свободный человек мог и отказаться, ведь хватит унижаться или из себя строить дурака, ан нет, игра зовёт паяца, не могут в политическом театре позволить простаивать политической единице. И, Гозману говорят идти на российское ТВ и делом заниматься.
И тут... вот заметьте, что пешки политической игры будут из кожи лезть, чтобы ветерок победы одного лагеря сменить на ураган своей победы. Поэтому, происходит подмена понятий, поэтому, происходит устранение причинно-следственных связей, поэтому, происходит общественное падение фигуры своею харею в своё и стороннее дерьмо. И, тут же, чтобы бесстыжую свою душонку успокоить, после отыгранного акта фигурой делается чистосердечное признание в собственной невоспитанности и других пороках, чтобы простили дурака, ведь это была всего лишь игра на публику.
Среди подобных политических фигур не раздаётся почестей и медалей, не выдаётся денежных государственных премий и материальных наград, и остаётся этим политическим фигурам давиться одобрением среди себе подобных, как например созданием одобрительных постов на серверах в просторе интернета. Публика не будет унижаться аплодисментами для низкосортной театральной фигуры, чтобы одобрить игру низшего чина, но, публика может одобрительно посмеяться:
«Смотрите! Во, малый не дурак... да, и дурак не малый!»
Смешно паяцы! Как вы ломаетесь и пыжитесь во имя театрализованного акта. – сказал бы Данте.
Но паяцам не смешно, это их работа и игра, быть по уши в игре во славу «справедливости» и торжества. Ведь паяц, как низший чин любых театральных подмостков обязан испражняться на голову себе и соседствующих паяцев, как и паяц, обязан принимать на свою голову испражнения театральных оппонентов свыше. Такова судьбоносная игра паяца.